Дороти: тип Земли

Дата создания: 2013/11/18

Дороти управляет своим миром благодаря заземленному уму, предвидя и удовлетворяя потребности своих родственников, друзей и сослуживцев. Она является ядром своей сети и создает условия и обстоятельства для той жизни, которую хочет видеть вокруг.

Дороти легко привлечь на помощь, она держит свои затруднения при себе, скрывая тяготящие ее заботы за свойственной ей жизнерадостной внешней оболочкой.

Общительная, любезная, имеющая опору в самой себе, Дороти может позволить себе легко отдавать и принимать. Она с дипломатическим мастерством дает советы, охотно устраивает жизнь чужих людей, ей удается разрешать их личные и общественные дилеммы.

Дороти скорее полная и сильная, нежели мускулистая и сбитая. Ее сила — в массе округлого тела с крепкими бедрами и ногами, прочно стоящими на земле. Хотя Дороти не делает быстрых движений, ей удается решать задачи эффективно и ловко. Она — терпеливый слушатель и заставляет людей «разговориться», так что даже чужие чувствуют себя уютно в ее обществе.

Дом Дороти — это центр управления, то место, где она охотно смешивает работу с отдыхом и домашней жизнью. Она привязана к своему жилью, которое для нее и кров, и продолжение ее личности. Подобно пауку, сплетающему свою паутину, Дороти создает отношения в семье, опекает друзей и вплетает их в разветвленную сеть связей. Дороти — это тот цемент, который удерживает людей вместе. Ощущение незаменимости удовлетворяет присущую ей потребность быть нужной миру и чувствовать свою причастность. В занятом своими заботами, равнодушном мире она создает оазис любви, рискуя потерять самое себя, целиком растворившись в других.

Дороти безотказна, часто ей приходится брать на себя львиную долю чужих забот или неприятностей. Этот лишний вес ложится на нее дополнительным грузом, отчего в ней может развиться вялость и медлительность. В таких случаях Дороти может ощущать тяжесть, словно она увязла в липкой трясине: она делается неподвижной, и ей становится невыносимо трудно даже встать со стула. Она оказывается пленницей в лабиринте собственных обязательств, все ее попытки найти выход из этого запутанного положения наталкиваются на собственную инертность и развившуюся неспособность увидеть перспективу.

В точности как колос, полный налившегося зерна, дает ощущение изобилия и благополучия, Дороти ощущает завершенность и довольство, когда она наполняется до краев. И у нее есть та же тяга к проявлению щедрости — ее глубочайшее желание состоит в том, чтобы у каждого было все, что ему нужно и хочется. Она сопротивляется переменам, чреватым, по ее мнению, угрозой безопасности и стабильности. Она любит, чтобы всего было много, и боится скудости — охотно что-либо добавляет, но не любит прекращать или изменять отношения, оставлять должности, места, возможности. Подобно белке, которая накапливает припасы у себя в гнезде, Дороти имеет припасы, которые придают ей уверенность, что ей не придется нуждаться.

В силу своей способности впитывать, Дороти подвержена опасности перегрузки и лишнего веса. Как Селезенка, которая накапливает, а потом распределяет Питательный Субстрат, чтобы сокращать или увеличивать массу тела, Дороти изменяет свою физическую форму, и эти перемены отражают постоянное переустройство ее общественной и материальной жизни. Дороти использует свое тело, чтобы взять себя в руки, собраться с силами и тратить их, черпая из собственных ресурсов.

Приносить удовольствие другим — нечто чрезвычайно важное для Дороти. Она может отвести совсем мало места удовлетворению собственных желаний, и в глубине души у нее образуется пустота, хотя с виду она процветает. Поскольку Дороти иногда путает тягу к удовлетворению с Голодом, еда становится для нее средством заполнения этой пустоты. А постоянное переполнение замедляет метаболизм и усвоение питательных веществ. Еда оседает непереваренной у нее в желудке, создавая неприятную тяжесть в животе, где застаиваются жидкости и газы. Не получая достаточной энергии от принимаемой ею пищи, она ест все больше, но польза от еды лишь уменьшается.

Замедленное пищеварение порождает тягу к быстрому пополнению сил с помощью сахара и крахмала. Из-за неспособности использовать на благо себе энергию, получаемую из сложных углеводов, овощей и белков, она ищет опору в легко перевариваемых продуктах, аптечных витаминах и концентрированных пищевых добавках. Возникают своеобразные качели, переносящие ее от жажды заполнить себя к дискомфорту, возникающему от переполнения. Редко чувствуя себя хорошо, она прибегает к обременительным режимам похудания в надежде обрести естественное равновесие и научиться есть, только ощутив настоящий голод. Она пытается и голодать, и изменять рацион, потребляя овощи и фрукты в больших количествах. Сырая еда и соки имеют холодную, сырую природу, которая еще более расстраивает ее пищеварение, что в итоге делает диеты неэффективными.

В стабильной и благополучной среде Дороти функционирует оптимально. Но в неустойчивых и непредсказуемых социальных и эмоциональных условиях, при неровном физическом питании, когда пир и голод равно вероятны, она может заразиться жадностью и стяжательством, начать бояться лишений и обнищания и стремиться к богатству. Утрачивая стабильность, Дороти мечется между пустотой и переполнением, проявляя то нетерпимость, то терпение, переходя от эгоцентризма к самоотречению, ее другие крайности — помпезность и чувство поражения, бурное проявление эмоций и апатия, кутежи и голодание. Если Дороти может удержаться от чрезмерной компенсации, к ней возвращаются инстинктивное чувство равновесия и устойчивость.

Как Селезенка, которая формирует и заново создает внутреннюю среду, Дороти выступает в роли дизайнера социальной среды — она планирует пространство, распределяет роли и задает настроение. Не всегда можно точно сказать, что именно делает Дороти — ее роль аморфна и неопределенна; мягкая, как ее тело, она волнистая и не имеет обозначенных пределов. Дороти занята иногда неблагодарным трудом, заключающимся в том, чтобы опекать наш мир. Дороти может казаться, что она недоразвита, что ей не хватает формы, что она неотделима от своего проекта, своей семьи, своей среды, что они формируют ее, как скульптуру. Ее работа — в служении, соединении, в облегчении действий. Без ее инстинктивной способности все устраивать, создавая гармонию, без ее тяги к единству жизнь человечества стала бы значительно более одинокой, заброшенной и суровой.